Художники смерти - Страница 93

Стояла ночь, когда мы, наконец, добрались до мяса. Честно отстоявшая кухонную вахту Мара давно спала в глубине дома, и не вышла на стук тарелок. Наверное, если бы я прислушался, то распознал и в этом блюде остатки воспоминаний об охоте. Но чувства, испытанные только что, по своей силе превосходили любые другие — я только тогда понял непреодолимую тягу вампиров-охотников, которые с трудом управляли собой.

Отвратительный писк спутникового телефона раздался, когда чернота за окном едва разбавилась синевой. Я осторожно вытащил руку из-под головы Норы, которая точно описала место, где стоит находиться столь раннему собеседнику и способ, которым ему следует его достигнуть. Разделяя это мнение, я все же поднес аппарат к уху.

— Ну как, ты все успел переделать, что собирался? Во всех позах? — Ольга явно наслаждалась этой фразой.

— Что случилось? — Телефон принес легкий смешок.

— Да что у нас может случиться — так, по мелочи. Дела надо принимать новому советнику, рекогносцировку делать, охотников инструктировать… а он под волчьим боком греется.

— Сегодня мы возвращаемся.

— Знаю, я просто хотела бросить чуток перчика в ваш клубничный компот! Давай, целуй волчицу в мокрый нос и собирайся — на часах уже половина восьмого… — Услышав короткие гудки, я положил телефон обратно в сумку. Нора соскочила с деревянной кровати и довольно потянулась. Я глянул на чуть сжатые уголки губ и поймал напряженную дугу тела.

— Не сердись. — Она, конечно, слышала слова Ольги — слух оборотней это позволяет. — Дурацкая шутка, это не означает, что тебя не уважают… скорее, наоборот. — Руки ложатся на плечи, утренний поцелуй своим напором напоминает о вечерней встрече.

— Я не сержусь никогда — просто убиваю. Глупая шутка и она не говорит о моем отношении…

— Знаешь поговорку «Болезненная вежливость японцев есть следствие привычки открыто носить два меча»? Когда-то… еще будучи человеком, я крепко поспорил с одним знакомым… тогда мы обсуждали проблему вежливости и ее понимания у разных народов. Так вот, я тогда привел в пример горцев — у себя на родине они ребята тихие, а как приезжают в другой край, сразу наглость в квадрате становятся. А все почему? Да просто за хамство или, упаси Аллах — приставание к горянке его зарежут в селении, а вот в цивилизованной стране лишь в суд приведут… и то — найди, докажи, подтверди. Оппонент меня тогда не понял, твердил все о воспитании, терпимости, а истина-то проста — только страх смерти сдерживает людей. Чем больше оружия в руках окружающих, тем осторожнее поступают они. Страх держит наглость на коротком поводке.

Мы тоже иногда шутим. Шутим по-человечески, плоско и недальновидно, словно забывая о весе собственных слов. Но каждый вампир, словно впитывает в себя значение ритуальной фразы, которую он произносит от силы раз в жизни. «Сталь вопрошает, сталь решает» — это означает, что смертельный поединок — не охота, а бой, должен произойти, если нет другого способа решить задачу. Это означает, что задан вопрос, ответить на который сложнее, чем прожить жизнь. Поэтому мы шутим, но не бросаем вызов просто так.

Глава 52

На очередное заседание члены Совета собрались в небольшом домике для отдыха на территории пригородной лыжной базы. Этим субботним утром народ только начал собираться на природу. В комнатку изредка долетали крики детворы, скрип снега под колесами, стук лыжных палок, которые отдыхающие тащили охапками со склада проката инвентаря. Открытие сезона состоялось уже давно и на базе царила привычная суета. Отдых на лыжах постепенно становился все популярнее у моих соотечественников — толи сказывался растущий достаток людей, позволяющих тратить выходные на развлечения, толи брали свое соображения о необходимости вести здоровый образ жизни.

Собравшихся в домике чистый воздух и катание с гор волновали мало. Нам предстояло решить ряд проблем, в том числе и одну, главную, под названием «опричники». Пауза в охоте позволила нам избежать столкновений, но из-за нее непонятно было также, что предпринимают наши противники. Я посвятил членов Совета в детали нашей последней вылазки — методы им не очень понравились, но особых протестов не прозвучало.

— Осенний поход по грибы, — продолжил вслед за мной советник-охотник, — позволяет без особого ущерба выдерживать паузу. За сезон общими силами заготовлено около пятисот единиц только в нашем регионе. Прибыль от этого составила…

— Неужели процесс заготовки прошел незаметно? — Советник оторвался от листка бумаги и пожал плечами в ответ на мой вопрос.

— А как вы думаете? За сезон к нам приезжает пять тысяч нелегалов — то есть, мы забираем каждого десятого. Поскольку продолжается это уже десятилетие, думаю, что такой сбор — вещь вполне терпимая для них. Природа требует дань — вспомните хотя бы знаменитый документальный фильм о миграции антилоп в Африке. В саванне львы десяток скушали, на переправе крокодилы столько же в омут утащили, в пустыне гиены разорвали еще пяток… Вот и у нас нечто похожее. Не хотят платить живую дань — пусть сидят в своих границах.

— Там жрать нечего… — Собеседник спокойно и равнодушно встретил мою фразу — видимо, нечто подобное он уже слышал, возможно, что и не раз.

— Нас это должно волновать?

— Нет, конечно нет. Я прошу прощения у собрания — безопасность меня беспокоит больше. Просто количество кажется очень уж значительным…

— Для справки скажу, что наши соседи собрали две тысячи нелегалов. Но у них и поток гораздо больше — тысяч тридцать-сорок, так что процент соблюден… Но я продолжу, с вашего позволения… Чистая прибыль у нас составила около двухсот тысяч долларов — это после выплаты вознаграждения всем участникам, а также материального поощрения наших союзников из числа людей. Кроме того, часть заряженных носителей поступила на наши склады. — Разговор продолжился уже о деталях распределения добычи.