Художники смерти - Страница 48

— Я не знаю, кто руководит здесь подготовкой, но вампиры кажутся малахольными. Даже если нападение было внезапным — двое на одного, да еще в людской толпе опричники не имели шансов. Стоило вампирам позвать на помощь охрану — волосатиков бы упаковали за хулиганство.

— Может, они и позвали…

— Нет, струхнули и разбежались, вместо того, чтобы дать отпор или вызвать помогу… это было видно по тому деятелю на улице, который так умело изобразил из себя выбиваемый ковер… Знаешь, кстати, почему опричники предпочитают использовать дубинки или кастеты?

— Чтобы не проливать крови? — Я слышал о подобных уловках монахов-воинов.

— Угадал… миролюбие из них так и хлещет… однако ребята рулят в интересное место… — Автобусы повернули в сторону целого комплекса зданий с куполами и колокольнями.

— Монастырь? — При мысли, что придется иметь дело с несколькими десятками человек, из которых далеко не все являются врагами, стало не по себе.

— А куда они еще могут поехать? В кабак? — Ольга затормозила у бровки тротуара, наблюдая, как автобусы заплывают в распахнутые ворота. — Теперь у нас будет очень долгая экскурсия.

Мотоциклы мы оставили у ворот, а сами прошмыгнули мимо будки, в которой восседал упитанный чернорясец. Спутница была права — за стеной находился храм и целый комплекс бытовых построек — склады, общежития, кухни и так далее. Но нам повезло — автобусы только отъехали, и мы успели заметить, в какое из зданий вошли наши подопечные. Ночь облегчала задачу — мы развернули трикотажные маски и двинулись следом за ними. В левой руке я держал наготове импортный перцовый баллончик — он распылял не облако газа, от которого бы в помещении стало плохо всем, а струйку ирританта, подобно водяному пистолету. Невинная с виду штучка, тем не менее, состояла на вооружении немецких полицейских и гарантированно выводила из строя нападавшего на 10–15 минут. Эту радость продавец в оружейном магазине продал нам, что называется из-под полы, ибо иметь в своем распоряжении столь зверский состав, по мнению наших законодателей, граждане не имеют права. Более опасными аргументами я готовился действовать свободной рукой — но необходимости пока не было. Нас беспрепятственно пустили в общежитие, точнее, просто никто не заметил две тени, сжавшие не только видимые тела.

Ольга осторожно прикрыла узкую входную дверь, довольно хмыкнула, увидев на ней массивный засов. Это означало, что мы можем остаться с опричниками наедине на несколько минут или насколько будет необходимо.

В первой комнате два молодца снимали куртки, готовясь к заслуженному отдыху. Первый так и замер, с руками, поднятыми вверх — пущенный с близкого расстояния тяжелый нож вошел по рукоятку. Второй поймал порцию отравы из баллончика, а потом и лезвие. Я почувствовал, что кисть на мгновение потяжелела, потом тугой и упругий шар словно пробежал по руке вверх и сорвался в область пупка. Так же легко и быстро все произошло в следующей комнате. Но когда мы вышли из нее, то наткнулись на троих опричников, идущих по коридору.

Их приближение было похожим на легкий порыв ветра. Не сговариваясь, мы разом пнули дверь комнаты. Послушался глухой удар, один из противников отлетел к стене коридора. Два других подняли руки, стараясь отвести атаку. Ольга, словно танцуя, элегантно подлетела, взмахнула руками в разных плоскостях. Одно лезвие — ее, ставшим любимый «рогач» рассек блок, в то время как плоский метательный кинжал прошел ниже, в неприкрытый корпус. Мой оппонент оказался опытнее — я чувствовал, что он — один из тех, кто нам нужен. Его спокойная расслабленность моментально сменилась боевой собранностью. Он вовремя отклонил голову, заметив опасность от баллончика и сохранил боеспособность. Тут же выбросил вперед кулак в боксерском стиле, стремясь отправить нападающего в нокдаун. Балансируя мысленно на границе двух состояний, я знал, что первая моя атака окажется неэффективной и вовремя зашагнул в сторону от его руки. Второй удар почти без паузы он нанес, чуть скорректировав изменение моей позиции. Но для этого ему пришлось чуть развернуть тело. Подловив его на этом скручивании, мне удалось провернуться, проводя атакующую руку по дуге, и развернуть противника так, чтобы нанести удар выступающим из кулака хвостовиком рукояти. Попал я удачно — в болевую точку, так что на секунду парализовал его. Залив противника остатками ирританта, я выщелкнул баллончик из пластиковой рукоятки, в которой он находился и вставил на его место свежий. Ольга тем временем, не церемонясь, сделала подсечку, свалив бойца. Но на шум из комнат выглянуло несколько человек.

Будь опричники готовы к атаке, они бы просто затоптали нас, рванувшись всей толпой по коридору. Но обитатели общежития начали сопротивление, похожее на единоборство. Ольга преображалась на глазах — она уже ни доли секунды не оставалась в спокойствии. Ноги девушки выписывали причудливые фигуры — она сыпала ударами ребром стопы, пяткой по нижнему уровню, выводя противников из равновесия. В тесноте коридора для более размашистых движений места просто не хватало, да они были не особо нужны. Я вдруг почувствовал, что, продолжая бой, перестаю воспринимать события как происходящие со мной. Тело двигалось на автомате, временами я видел бой и коридор как бы сверху, словно вырастал на пару голов и обозревал происходящее из под потолка.

На секунду Ольга нырнула в одну из комнат — там должно было скрываться два опричника. Я задержался у двери, преграждая дорогу остальным. Они успели вооружиться — почувствовав толчок, я увидел перед собой удивленного оппонента, с кастетом, блестевшим на пальцах. Только тогда я понял, что удар отскочил от меня, словно противник бил по надутому мячу, прижатому к стене. Тело словно и впрямь распирало изнутри, мышцы умоляли о движении, а толчки в руке от втекающей энергии уже стали обычным делом. Оставалось только посвятить себя полностью этому бою, уже не планируя, и не рассуждая о том, что будет завтра или через минуту.