Художники смерти - Страница 23


К оглавлению

23

Высок, словно пики далеких Саян был богатырь Западное солнце, лицом бел, словно береза, быстр и беспощаден, словно клинок меча его, лунным светом отливавший. Как буря ворвался он однажды на землю хакасскую и стал вольно жить среди степей здешних. И не было ему препятствий — полегли первые воины от меча его и первые красавицы от взора его. Тысячелетия прошли, проскакали подобно табунам лошадей вольных, но помнит кровь народа алыпа нездешнего — до сих пор в аалах рождаются дети, что белы лицом, подобно березам и светлы взором, как Западное солнце.

Странствовал богатырь по степям и лесам, чрез реки на коне переплывал, через холмы перескакивал.

Мчался его конь, выстою с четверых быков, взрывал землю копытами, дробил подковами камни на курганах. И заволновались духи земли и воздуха, растревожились он удалью человека пришлого, пошла дрожь по миру нижнему, и раскололась земля, и брызнули наружу слезы ее, озера целые наполнив. Увидел слезы земли своей алып по имени Восточное солнце, услышал стоны духов предков своих. Но решил он что виною видений ночных его стала плотная трапеза в юрте, да лишняя чаша пенного айрана растеклась по разуму его. А потому повернулся богатырь на ложе своем, омрачил обоняние соседей своих, и продолжил сон.

Тем временем примчался Западное солнце к берегу соленого Царь-озера и, преклонив колени, испробовал воды его. Удивились и обрадовали духи такому почтению к слезам земли, восхитились смелости человека, что приобщился к ним. И решили они принять алыпа в своем краю, и сделать его главным смотрителем и защитником всего края.

Пока пил богатырь Западное солнце воду соленую, почувствовал он в себе силу, доселе даже ему не ведомую, и, распрямившись, стал твердо на берегу каменистом и воскликнул: «До чего же приволен и благодатен край, скачу по которому я уже не один день»! Ветер пригнул траву степную, возмутил волны озера от крика богатырского. И пробудился от речей этих алып Восточное солнце. Вышел он из юрты, и увидел озеро из слез земных и богатыря на берегу его и понял, что взывали духи к нему минувшей ночью, но не слышал он их, прогнал прочь вестников бестелесных. Топнул ногой богатырь от ярости и побежал за конем своим.

Как тополь стройный да высокий, сидел в седле алып Восточное солнце. Подобно цветам горным горели глаза его, как ночь, почернела душа от ярости. Ударил он коня своего впервые за всю жизнь, ударил ладонью по кожаному панцирю своему, и поскакал на Западное солнце. На скаку вынул лук из целой сосны выстроганный, вложил в него стрелу с наконечником, в крови барса закаленным, и пустил ее в правый глаз недруга своего.

Поймал зубами стрелу алып Западное солнце, изжевал ее и наконечник выплюнул. Рассмеялся он в лицо противнику, да и перескочил на коне через озеро. Налились кровью глаза Восточного солнца от ярости, стиснул он зубы свои так, что сломал два из них, еще раз ударил коня и полетел над озером. А Западное солнце, смеясь по-прежнему, скакал уже на юг, где текла река Медвежья кровь.

Широка река — не переступить ее, глубока — не достать утке дна, полноводна — ведром не вычерпать. Заросли берега ее талом да осокой, травой низкой да тополями высокими. Остановился тут Западное солнце, коня напоить, да противника подождать.

Бурей налетел алып Восточное солнце, ударил копьем врага своего в третье ребро, да затупил наконечник о панцирь железный. Поймал древко рукою быстрой Западное солнце, да сдернул врага с седла его. Вздрогнули берега, зашумели тополя, когда грянул наземь алып. Заскрипел панцирь его, затрещали кости, да невредим вскочил на ноги богатырь. Схватились за мечи алыпы, взмахнули да обрушили сталь острую друг на друга. Столкнулись лезвия в воздухе, да и обломились у рукоятей.

Ударил тут Западное солнце противника рукою своей, как палица тяжелой. Пошатнулся Восточное солнце, утер кровь, и в ответ ударил. Ушиб кулак о шлем железный, сотряс криком своим округу, да кинжал вытащил. Понял тут Западное солнце, что не окончится битва прежде, чем падет один из богатырей, да и положил пальцы свои на горло противника.

Крепко сжимал он врага, как лед весенний — деревья, хрустела шея Восточного солнца, но все равно ударил он кинжалом противника. И попал клинок в щель панциря, и брызнула кровь потоком на землю. Но лишь сильнее сжал пальцы богатырь, и, вместе с врагом своим, на траву свежую пал.

Вырвались тут духи подземные, языками своими свежую кровь слизывать, вдыхать последние выдохи батыров. Но разбежались, попрятались они, едва ступила на поляну эту одна из царевен краев здешних. Положила она руки на богатыря Западное солнце, и помогла душе его с силами собраться. Смотрит богатырь — стоит он как прежде, в панцире да с оружием, рядом с ним — лицом свежа, глазами мудра да духом сильна дева восточная, а поодаль — тела воинов двух. И понял алып, что уходит он в другие миры, и оторопь взяла его впервые за жизнь, что подвигами полна, как цветами — степь весенняя. Но улыбнулась дева на страх его, и поведала, что останется он в краю этом, оберегать его, как прежде покорял, до тех пор, пока течет река да плачет земля слезами Царь-озера соленого. И увидел алып, как исчезают воины под травой, что из-под земли пробивается — лишь молодые деревья зашумели там, где лежали они. Так и растут на месте битвы двух алыпов береза да сосна — два дерева Запада и Востока».

— Красиво — Ира вздохнула. Я заметил, что наш водитель тоже оживился и казалось, хотел что-то сказать.

— Егор? — Юноша слегка поклонился.

— Да, Первый?

— Что, понравилась легенда?

23