Художники смерти - Страница 98

Хлопнув ладонью, затянутой в перчатку, по крыше машины, я направился в толпу. Обгоняя меня, патрульный автомобиль двинулся туда же. И тут раздался первый выстрел. Зеленая осветительная ракета на несколько мгновений вернула день собравшимся на площади. Она же помогла опричникам разглядеть их противников. Почти одновременно, несколько человек распахнули полы пальто. Увидев короткие ружейные стволы, я понял, в чем заключалось тревожащее «что-то». Враг пришел более подготовленным — я чувствовал это, но не понял.

Толпа оставалась слабым прикрытием — автомобили продвигались вперед, но слишком медленно. Оборотни вовремя подошли к трем противникам и пока те были на время скованы — опричники, естественно, не решались схватиться за оружие в присутствии представителей закона. Остальные — я насчитал пятерых, уже поднимали оружие. Расстегивая оружейный карман на бушлате, я еще не верил, что опричники решились перейти главную черту. Даже первый, на удивление слаженный залп — картечью, по толпе, казался мне чем-то нереальным, казалось, что вот сейчас служители бросят оружие и в ужасе от содеянного бросятся прочь. Но ничего подобного не происходило — лишь раздались крики в той части толпы, где были наши охотники.

Уже высвободив тяжелый, 11 миллиметровый револьвер с простым названием «Удар» и чувствуя, как взбрыкнул он от отдачи мощного патрона, я все еще сомневался в происходящем. Удар пули отбросил опричника в сторону в тот момент, когда раздался второй залп. Под крики раненых лязгнул металл — служители закона, настоящие и мнимые, наконец, перешли к ответным действиям. Сухие щелчки одиночных автоматных выстрелов положили двоих из оставшихся опричников. Остальные же рванулись к народу, на ходу переламывая ружья. Ввинтившись в мечущуюся массу, они словно растворились там.

Я быстро оглянулся — один из задержанных псевдо-постовыми опричника лежал на снегу. Двое других пытались отбиться от оборотней. Машины «скорой» уже оказались возле раненых. На земле корчился с десяток человек, и оставалось догадываться, сколько среди них вампиров. Увидев же, как пара лихо забрасывает брыкающееся тело в машину, я понял, что серьезно подчиненные не пострадали. Гладкоствольные штуцеры, которые использовали опричники, выбрасывают по пригоршне картечи, но вот летит она недалеко и неточно. Мы же, готовясь к этой охоте, предусмотрительно одели легкие бронежилеты. От пуль они защитить не могли, но хорошо ослабляли удары дубинками и останавливали крупную дробь.

Из группы, бегущей к дому, выделилась фигура в драповом пальто. Я снова поднял револьвер, выцеливая опричника. Однако он переломился раньше, чем палец выбрал слабину спускового крючка. С досадой на удачливого союзника я мысленно обшарил окрестности. Довольная своей меткостью Нора сняла локоть с седла мотоцикла и вскочила в него.

Ракета погасла и темнота только добавила паники. Милиционеры кричали «Бросай оружие» и стреляли в воздух, не понимая, где находятся их противники. Единственный, оставшийся целым опричник нырнул в подъезд одного из домов.

— Добирайте всех, потом разберемся, кого — куда. Следопыт, стоявший рядом со мной, кивнул и побежал в сторону, где еще слышались крики и стоны.

— Куда?! Машину подгоните, в «скорые» не войдут! — Зашумел двигатель патрульного автомобиля, вампиры отправились за добычей. Я тем временем пробрался в темный и пустой подъезд.

Казалось, сердце стало очень большим — его удары чувствовались даже в кончиках пальцев. Хлопнула за спиной дверь, я помедлил немного, прислушиваясь к тишине. Там, в нескольких пролетах надо мной куда сильнее и неуверенней билось другое сердце. Мягко, словно чуть касаясь бетона подошвами, я просочился на один этаж, на второй. Ощущение близости противника приходило одновременно с пониманием того, что он также знает о моем присутствии, и готов к встрече. Перед последним пролетом я прикрыл глаза, и бросил на лестницу шумовую гранату.

Вспышка чувствовалась даже сквозь веки. Моему противнику пришлось еще хуже — такой пакости он все же не ожидал, но успел нажать на оба курка ружья. Основной заряд пришелся в стену, выбив приличный кусок штукатурки. Вздрогнула и пробилась в сознание медленной болью левая рука, но я уже видел противника, еще ослепленного гранатой, который пытался нашарить патроны, а потом просто взмахнул ружьем, держа его за стволы. Приклад шарахнул по перилам, разлетевшись в щепки. В последний момент я воткнул револьвер в карман и щелкнул замком ножа. Опричник понял, что сейчас произойдет, и вновь замахнулся. Так, с поднятыми над головой руками он и завалился назад.

На площади воцарилось некое подобие порядка. Автомобили «скорой помощи» — наши и настоящие, уже двинулись в сторону города. Народ разбежался по домам, и теперь милиции предстояло вытащить их обратно в поисках свидетелей. Оборотни под шумок добили опричников — сдавать их стражам порядка в наши планы не входило. Большая часть наших бойцов покинула район, спеша избегнуть встречи с правоохранительными органами.

Я постоял возле дома, с удовольствием вдыхая колючий воздух, в котором еще веял легкий запах крови. Раненая рука перестала кровоточить, но все еще болела — видимо, картечь осталась в мышцах и теперь они не могли восстановиться. Охота закончилась, бой тоже. Мы допустили ошибку, не предполагая, что противник решится на перестрелку, и поплатились за нее. С другой стороны, все складывалось еще лучше для нас — большая часть пострадавших окажется в наших клиниках, они узнают прелести продвинутой медицины и превратятся в наших сторонников, не подозревая об этом… Треск мотора прервал мои размышления.