Художники смерти - Страница 9

— Да. Если прежде были сомнения в собственном рассудке, то, как объект повел себя, показало, что я получила новую силу. После того случая я стала замечать, что могу воздействовать на людей — это можно называть гипнозом. Я изменяла степень и стиль — мне уступали место в автобусе, ставили пятерки на экзамене, отдавали деньги… да, и такое случалось — в магазинах, например. Стоило немного поговорить с человеком, и он сам доставал кошелек, передавал всю наличность. При этом окружающие думали, что мы хорошие знакомые. Так я собирала на карманные расходы. Сильно шиковать, как понимаешь, не стоило, да и не хотелось.

Манипулирование окружающими стало моим главным развлечением в остаток зимы, весну и начало лета. Я без проблем окончила школу и уехала в краевой центр, поступать в университет. Поначалу я собиралась вплотную заняться психологией, чтобы изучить себя саму, но потом решила — для того, чтобы работать на компьютере, не нужно знать его устройство, достаточно уметь им пользоваться. Тоже самое и с моими способностями. Лучшее применение им можно найти в управленческой работе, но я решила заняться менее прибыльным делом — антропологией.

Деньги меня интересовали мало — хотелось всего лишь жить в достатке. Для этого хватало еженедельных «бесед» с презентабельными покупателями в крупных магазинах. Этим же летом я нашла работу в ювелирном отделе — основной задачей здесь было улыбаться клиентам. По выходным, пока не начались занятия в университете, я садилась на велосипед и уезжала из мегаполиса в какой-нибудь из маленьких городков.

Два часа кручения педалей — и вместо автомобильного шума деревенские звуки. Знаешь, кажется, что такие места созданы по одному образцу. Дело не в архитектуре — постройки, действительно, разные. Сам дух там не городской, и не сельский, некая смесь выхлопного газа с васильковым ароматом, ключевой воды с пепси. Мне это не по нраву, но надолго там я никогда не задерживалась.

Обычно велосипед оставался в какой-нибудь заброшенной рощице, а сама я некоторое время просто гуляла по городу. Вечером шла в самое богатое кафе или клубу — словом, туда, где больше народа и громче музыка. Шла на охоту. Происходило все примерно также, как и в первый раз, только обстановка менялась. Например, в…, впрочем, не буду говорить, где именно, так вот, там я села в машину и позволила увезти себя подальше — наши желания с водителем до этого момента совпадали. Он ведь не знал, что именно в том, заброшенном парке, я оставила свой двухколесный транспорт. На этот раз мне удалось подстроиться еще быстрее — когда машина остановилась, осталось только провести рукой… Может, от того, что прошло более полугода после первой охоты, или мне так показалось, но приходила в себя я дольше, с трудом вырываясь из теплых волн, перекатывавшихся по всему телу… Автомобиль вместе с водителем я направила в овраг, где машина загорелась. Через две недели подобная авария произошла в другом городе. Вряд ли это кого-либо удивило.

— Веселое получается сочинение на тему «Как я провела лето»… — Она остановилась, посмотрела на меня.

— Ты их жалеешь?

— Нисколько. Я бы, наверное, и себя не жалел, окажись на их месте. Чего же еще ожидать от молодой привлекательной девушки, которая садиться в твою машину? — Ольга рассмеялась, легко, словно услышав анекдот.

— Иронизируешь? Ничего, посмотрю я на тебя… через несколько лет. Ведь ты сам хочешь стать таким же! — Ее глаза вдруг распахнулись, словно создав пустоту между нами, которая начала втягивать меня в себя. Я шагнул чуть в сторону, качнул головой.

— Наверное, хочу… не столько из любви к крови, сколько из ненависти к молоку и свежим булкам. Однако, уже поздно. Позволь, я провожу тебя немного — до стоянки такси. — Она удивленно встрепенулась. Хорошо. Пусть гадает, что стало причиной такого поворота — это полезно. Будь она просто девушкой, стоило проявить больше внимания, опасаясь обидеть ее. Но если рассказ ее — правда, то я рисковал пополнить список тех, кто был чересчур галантен. Поэтому лучше поставить многоточие — если наш разговор не случайный, мы встретимся очень скоро.

После душа простыня показалась очень холодной. Я полежал некоторое время слушая свое дыхание. Потом постарался заполнить им собственные мысли. Вдох-выдох, больше ничего. Вдо-о-оох, воздух пришел, выдо-о-о-х, ушел… сердце бьется в груди, пульс ощущается в горле, руках, ногах. Тело стало невесомым — я уже не чувствовал под собой постели. Мысленно постарался подтолкнуть себя вверх, с замиранием понимая, что потолок становится ближе, и я вижу его, несмотря на сомкнутые веки. Расслабиться и не бояться — неопытный и безоружный, я ищу спутницу… которая на прощание сказала свое имя — Ольга.

Здесь всегда осень, или всегда ночь. Но пустошь не изменилась — я видел ее во сне, а теперь словно иду по этой земле. Неглубокие балки, короткая трава, голые кусты — все это так знакомо, и так четко. Луны нет, но бледный свет прорывается сквозь дымку облаков. Можно разглядеть пару крупных камней на горизонте и женскую фигуру рядом с ними. Я понимаю, кто это, также, что все слова Ольги — правда. Ее образ меняется, перетекая от клочка тумана обратно в человека. В этом мире нет четких форм для пришельцев, но я все равно узнаю ее. Девушка приближается. Молча — слов не существует там, где думают эмоциями, а понимают подсознанием. Здесь нечего рассказывать и нечему учиться, зато можно показать и почувствовать неизведанное прежде. Меня бросает вперед, когда из чакр вырывают тонкие жгутики, тут же спрятавшиеся обратно. Ольга улыбается, это не видно, хотя и чувствуется. Она шевельнулась. Семь светящихся комочков повисает в воздухе и, прежде, чем я успеваю понять, что происходит, мои «щупальца» выстреливают из глубины тела, захватывая их и медленно втягивая в себя. Пустошь начинает рассеиваться, вместо нее появляется потолок, потом я чувствую теплые капли в семи точках тела, и вижу свою комнату.