— Несколько человек из старшей группы решили сбегать в «самоволку», оккупировав на ночь заброшенный деревенский дом. От лагеря до него был примерно час ходьбы, так что после отбоя вполне можно было добежать туда и вернуться обратно до утра…. В эту вылазку позвали и меня — тот самый парень, что никак не мог одарить своим вниманием. Я согласилась, решив, что это — хорошая возможность погулять на свободе. Что же касается остальных — к этому времени либеральные порядки, воцарившиеся к концу лагерной смены казались им чересчур строгими и они хотели полного отсутствия контроля со стороны старших.
Домик был небольшим, и стоял на самом краю деревни. Знаешь, мне всегда казалось, что в таких вот — маленьких, кособоких избах жили колдуны или ведьмы, с растрепанными седыми волосами, закрывавшими лицо. Так считала не одна я — по дороге кто-то из ребят рассказал пару детских страшилок, где основным героем выступал такое же вот строение. Мой кавалер тогда особо смеялся над историей, где маленькая девочка пришла ночью в дом, чтобы выпить кровь всех его обитателей. Он подсчитал, не упустив случая хвастнуть своими знаниями арифметики и анатомии, что емкость желудка у ребенка — около литра, а значит, демоническое создание должно было лопнуть на середине трапезы. Да, чуть не забыла — компания набралась немаленькая — десять человек, ну или, точнее, пять парочек. Кто был моей второй половиной, несложно догадаться. Тот парень — видимо, человек деловой, привык все решать и устраивать, и был одним из организаторов ночной прогулки.
В избу заранее принесли вино и закуску — в основном, шоколадные конфеты и печенье. К середине ночи многим уже хотелось есть, но почему-то более солидной закуски никто не взял — видимо, сказывались ограничения сладостей в более юном возрасте. Зажгли свечи, расковыряли пробки — штопор, конечно, тоже никто не взял, и началось застолье. После третьего тоста, когда никто уже не обращал внимания на окружающих, я выскользнула из дома.
Огород зарос бурьяном по пояс. В переплетениях корней шуршала какая-то полевая мелочь — мыши, наверное. Я осторожно шла по этому полю, не видя собственных ног в траве, чувствуя, как мягкая пыльца оседает на коже. Через пару минут сзади послышались торопливые шаги. «Кавалер» искал меня, возможно, надеясь, что я покинула компанию специально для нашего с ним свидания. Он увидел меня и решил догнать. Я не стала оборачиваться — только когда руки сжали плечи и сразу же поползли вниз, остановилась. Он бормотал что-то, обдавая мое лицо винным кислым запахом, целуя шею. Еще не понимая, зачем, я потянула его в сторону от дома, туда, где диким лесом разрослись кусты смородины.
Ветки цепляли за одежду, когда мы продирались сквозь заросли на маленькую — со стол размером, полянку. Когда его руки поползли вверх, поднимая мою футболку, я осторожно вытянула нож из кармана. Увлекшись процессом, он даже не заметил осторожного прикосновения лезвия — только застонал, почувствовав мои губы на шее. Продолжая целовать, попытался просунуть руки в шорты, но я крепко обняла его, чувствуя бьющую в рот струйку тепла, от вкуса которой снова начали подкашиваться ноги…
Похоже, очень скоро что мой соблазнитель начал слабеть — его движения становились вялыми, механическими. К счастью для него, я не стала резать глубоко, но даже из той царапины пролилось не меньше стакана крови. Отпрянув — он уже не держал меня, я изобразила удивление, воскликнув что-то вроде «Ой, ты сильно поранился», прижала платок к шее, положила его руку сверху, и ушла.
Утром я узнала, что все самовольщики благополучно вернулись в лагерь, только несостоявшийся герой-любовник плохо себя чувствовал, так, что его пришлось поддерживать на ходу. Но через пару дней он пришел в себя, и хотя бы оставил меня в покое. А потом — закончилась смена, и все разъехались по домам. — Выпалив последние слова, она снова отвлеклась на коктейль. Рассказ выглядел правдоподобно, хотя проверить его было невозможно. Но описываемые события происходили несколько лет назад, возможно, что я мог услышать что-нибудь более свежее. Описание охоты юной вампирши не казалось чем-то отвратительным — во всяком случае, для меня.
— Может быть, перекусим? — Я позвал официанта.
— С удовольствием… По салату для начала…
— А на горячее что?
— Бифштекс с кровью… — Она улыбнулась. — Но можно и цыпленка.
— Что было дальше? — Я молчал все время обеда, пытаясь разобраться в услышанном, И задал очередной вопрос, только когда нам принесли кофе. Она коснулась кончиком ложки тонкой пленки из корицы, плававшей в чашечке, потом подняла ее и слизала коричневую капельку. Когда она заговорила, тон собеседницы изменился — совсем чуть-чуть. Голос, казалось, зазвучал мягче, слова цеплялись одно за другое, вливаясь в сознание одним сплошным потоком.
— Я вернулась домой преображенной, и родители обрадовались переменам. Конечно, никто не заметил, что я стала другой внутренне, все видели только загар, стройное тело с подтянутой мускулатурой. Но главное — вот она, самая большая радость — нелюдимый ребенок стал чаще гулять по вечерам, ходить на танцы и болтать по телефону… не пойму, почему именно такое поведение считается нормальным и никого не беспокоит… ну да ладно.
В городе подростку сложнее сбежать на ночь глядя, я не хотела тревожить родных поздними возвращениями, поэтому приходилось быть более осторожной. Но мне очень хотелось поохотиться еще. Знаешь, на что это походит? Словно из ниоткуда возникает чувство щекотки, которое разливается внутри теплыми мурашками, рот наполняется слюной и сердце начинает биться часто-часто. Потом оно успокаивается и не просто в мыслях, во всем теле разливается спокойная уверенность, чувство того, что именно ты сегодня — настоящий хищник, который способен жить, питаясь живыми существами.