Художники смерти - Страница 50

— Горим братие! — Под эти крики мы сели на мотоциклы.

Когда суета в убежище опричников осталась позади, ко мне, наконец, вернулось обычное зрение. Предметы обрели четкие очертания, но и я стал полноценным участником всех происходящих в мире событий. Рюкзак за спиной и ставшая колом от высыхающей на ветру крови одежда напомнили мне, каким образом к нам попали деньги и документы опричников. Сожалел ли я о содеянном? Наверное, да, хотя и казалось, что выбора у нас не было. Рейд принес большую удачу — теперь мы знали имя руководителя опричников в этом крае. Старший в группе, которого мы захватили в последнюю очередь, был кем-то вроде завхоза. Он оказался хорошим «языком», поскольку много знал, но не имел воли для того, чтобы молчать. Несколько столкновений с предметами мебели подтвердили серьезность наших намерений, а потому информация на объектив камеры была наговорена с бешеной скоростью.

Дело было за малым — найти место, где скрывался руководитель опричников в этом крае. С ним, как можно было предположить, у нас могло возникнуть больше проблем.

Чтобы удостовериться в отсутствии слежки, мы несколько раз проехали мимо своего убежища, сворачивая то к новостройкам, то во дворы панельных домов 70 годов прошлого века. Ночные улицы были полны машин, а дворы и переулки, где мы замирали, были тихи и пусты. Наконец, к рассвету я затворил калитку нашего дома.

Куртки, брюки и перчатки полетели в печь, растопленную как раз с этой целью. Ножи были обильно политы раствором перекиси водорода, чтобы разрушить гемоглобин, вымыты, чуть подправлены на алмазных брусках и смазаны. Ольга некоторое время наблюдала за тем, как я перебираю в пальцах рукоятку «Police», потом все же отпустила замечание.

— Ты успешно повторил мой опыт, зарядив нож… У тебя он первый, так что это дело стоит отметить. Кем ты чувствуешь себя после боя? — Вопрос, на самом деле, был сложным. Остатки человеческой натуры пищали о гуманизме и милосердии, а вот хищник внутри громко и довольно урчал. Внезапно пришла мысль и о том, что наш бой с превосходящим числом противников был не просто искусством — это своего рода шедевр, неповторимый, как и жизнь… Последнее было наиболее подходящим сравнением.

— Это был уникальный бой. — Ольга задумалась — видимо, такое определение ей не приходило в голову.

— Что же, наверное… Знаешь, я тоже чувствую себя… не так, как ТОГДА. Раньше казалось, что переполнение отобранными жизнями может заменить пустоту в душе. Сейчас же мне просто хорошо от мысли, что я была там не одна. — Смущенная улыбка вдруг сделала ее той девушкой, которая выронила пирожные при встрече со мной. В Ольге не наблюдалось всплеска гормонов, требующего удовлетворения. После схватки она осталась прежней. Это казалось немного странным, тем более, что кое-кто позаботился о том, чтобы я готовился к такому заключительному этапу при каждом, более-менее напряженном моменте. Она почувствовала это, хотя и поначалу не подала вида. В ответ я принялся готовить завтрак.

Когда на плите забулькала кастрюля с картофелем, я построгал сырокопченую (замашки хищников, черт возьми) колбасу, накрошил салат из помидор, огурцов и сладкого перца. Внеся это в одну из двух комнат, я заметил, что Ольга переменила место дислокации. Теперь она лежала ничком на диване, согнув ноги в коленях. На полу и на покрывале валялись листы бумаги, отпечатанные на принтере, исписанные от руки разными чернилами, пастой и фломастерами. В ногах спутницы лежал рюкзак с раскрытой пастью.

— Пока ничего интересного — хозяйственные документы, счета, договора на поставку ГСМ, продуктов, стройматериалов. — Ольга стряхнула пачку листков на пол.

— Что-то мы обязательно узнаем даже из них… — Я вытянул пожелтевшую картонную папку со стертыми надписями. — Тут смотрела?

— Нет… — Ольга возилась с завязками — Что-то навертели эти монахи… — Предчувствие, что наш клад совсем рядом, стало таки сильным, что у меня, кажется начали зудеть десны. Наконец, с нитяным треском завязки поддались, и на диван вывалилось несколько страниц машинописного текста. На каждом из них, в верхнем углу были написана дата. Сложив листки в хронологическом порядке, мы углубились в чтение.

Письма готовились одним человеком, но с перерывами в несколько дней, месяцев и даже лет. В них корреспондент, обращаясь к третьему лицу, излагал свои наблюдения за некими существами, не упоминая слова «вампир». Но изложение их действий, тактика и некоторые особенности жизни ясно указывали на наше сообщество. На втором письме мы споткнулись.

«Исследование феномена следует продолжить до получения точных данных. Однако собранная информация позволяет мне утверждать, что биоэнергия людей имеет свойство перетекать от одного объекта к другому. Наиболее важным в этом случае нам видится возможность использования ее для омоложения организма и продления жизни».

— Вампиров изучали еще в застойные времена — Я посмотрел на дату. — А значит, особой тайны в нашем существовании нет… Или кому-то было выгодно скрыть его? — ответ был неподалеку. На нескольких следующих страницах неизвестный автор дал полное описание техники подавления воли, привязал астральные щупы к семи чакрам, объяснив это с точки зрения индийской йогической традиции. Затем он перешел к самому процессу забора энергии. Определив ряд условий — стрессовое состояние жертвы или просто сильное возбуждение, автор назвал этот вид энергии «эмоциональным», добавив, что человек излучает ее в пространство постоянно. Интерес представлял последний абзац.