Художники смерти - Страница 31


К оглавлению

31

Шаг назад, правая рука выходит из-за пазухи, а левая взлетает вверх… сжать зубы плотней, чтобы удар не причинил вреда… и лишь в последний момент перехватить нож, так, чтобы не треугольное девятисантиметровое лезвие, а, пусть и стальной, но маленький и закругленный хвостовик рукояти восходящим ударом воткнулся под ребра нападавшего. Нельзя так делать, когда их — трое, а ты — один, нельзя жалеть опричников, но словно отвел кто-то гибель от первого из них. Уходить нужно в сторону, и ноги раньше разума отталкивают прочь. Теперь я в сенях, а трое — еще в комнате. Им не пролезть в двери всем, к тому же один чуть затормозил, задержав остальных, даря мне полсекунды — как раз для того, чтобы, хоть от бедра, но пальнуть в них. Но ствол опускается вниз, хотя выстрел все же раздается, летят лишь щепки от раскореженного порога. И вот все замерли, когда красная точка лазера уперлась в грудь одного из опричников.

— Отец! Остановитесь! — Уже не детский, но тонкий девичий голос оказался сильнее меня и пистолета. Трое опустили руки и чуть успокоились — один опричник, правда, прижал ладонь к пострадавшему боку и не особо ласково зыркнул в мою строну. Я же двинул локтем в бок — как раз, чтобы отвести ствол пистолета-пулемета, с которым в сени влетела моя спутница.

— Мы не драться пришли, священник… — Они не особо верили мне, но этого и не требовалось. — Может, завтра начнется война между нами, но сейчас у нас общая проблема — тот, кто без контроля и закона убивает людей.

— Вампир… Первый… Ты выбрал неудачное место для разговора — опричник потянулся рукой за спину, и замер так. Красная точка ЛЦУ теперь пристроилась у него на животе.

— Назад. И руку медленно, покажи. — Парень с тяжелым вздохом вытянул пистолет и бросил его на пол. Вслед за глухим стуком он заговорил.

— Не спасло бы тебя оружие, если… Но не отдадим деву на заклание. — Он рванулся вперед, уже не нападая — закрывая от нас всех, находящихся в комнате. Опричник жертвовал собой, давая двум другим бойцам несколько мгновений для перегруппировки. В тесноте сеней это было лучшим решением — только пойти на такой шаг было сложно. Единственным надежным способом противостоять ему был бы шквальный огонь с нашей стороны — так, чтобы изрешетить его и зацепить тех, что в комнате. Но этого мы не сделали, повторив ошибку. Ира, несмотря на свой инстинкт охотника, миролюбиво пригнулась и врезала опричнику стволом в промежность, тут же встала, вскинув правую руку вверх. Ей удалось погасить остатки атакующего импульса, крутанув нападавшего вокруг своей оси. Через мгновение мы оба прикрывались стонущим заложником, которого удерживал стальной «коготь» Иры возле вздрагивавшего кадыка. Положение становилось патовым. Мы не могли двигаться, не рискуя попасть под пули, но и противники рисковали вначале убить своего товарища.

— Он говорит правду отец. Это — не лучшие, но все же неплохие воины, они могли убить, но не стали делать этого, причем дважды и по своей воле. Выслушайте их. — девушка, или как назвал ее наш заложник, дева, пользовалась непререкаемым авторитетом. Во всяком случае, живой щит перестал трепыхаться, а оставшиеся в комнате заметно расслабились.

— Отпусти его. — Ира недовольно — сказывалась горячка боя, ослабила хватку и толкнула опричника вперед. Тот сделал шаг и осел, скорчившись на полу. Девушка встала из-за стола, быстро подошла к нему и осторожно помогла подняться. Казалось, боль у страдальца утихла моментально. Ира замерла, приняв опять охотничью стойку. Только тогда я понял, что мы случайно наткнулись на самый заветный объект для вампиров, который сам был более охотником, нежели жертвой.

— Феями рождаются или становятся? — Девушка встряхнула головой, откинув косу на спину. Стоя перед нами, мокрыми, обвешанными оружием и ощетинившихся от схватки она все равно выглядела повелителем. Мы, нацеленные на добычу, слаженная пара, бойцов стали перед ней вдруг чем-то вроде беззубых двоняг.

— Она не фея, ты же сам видишь… Ира в непонятном страхе прижалась ко мне, глядя на хозяйку дома уже совсем человеческими глазами. Она… она… маленький вампир выронил пистолет-пулемет, потом девушка преклонила колени.

— А я-то в скудоумии, считал, что сила преклоняется лишь перед силой. Мы по-разному воспринимаем эту жизнь, но, видимо, есть место и время, когда бой ради поиска пищи может быть остановлен. Ты отмечена — не знаю, кем или чем, но ты выше нас. Мы можем войти?

— Входите с миром… — и почему люди не всегда чувствуют ауру ближних? Мне вот было больно смотреть на хозяйку, исходящий от нее поток Чистоты помыслов и устремлений для одурманенного кровью и чужими жизнями подсознания был, словно разрывающий душу крик сожаления обо всем, сделанном когда-либо во вред ближним. Ире, судя по всему, приходилось еще хуже — она не смела подняться на ноги. Я осторожно поднял ее и перенес к столу.

Глава 18

— Когда мы узнали о первой жертве, я тут же решил призвать братьев на помощь — ведь тогда казалось, что ва… ваши вышли на открытую охоту…

— Ага, и собрались вырезать всю деревню, сложить головы сельчан в кучу… Священник, вампиры ТАК не действуют никогда, и на детей тоже не охотятся — За несколько минут я успел привыкнуть к своим новым ощущениям — настолько, что нашел силы возразить хозяину дома. Видимо, замечание пришлось по делу, поскольку человек горестно вздохнул.

— Тогда мы про это не подумали. Но, замыслив защитить ближних наших, попросили опритчину вмешаться.

— И пошла резня по селам! Про это вы знали? Они же не думают разбираться, искать виновных. Зачем им это — толи дело, взять всех подозрительных в одну кучу и расстрелять. Вот это по-нашему, по-опритчински, и то дело — господь там разберется, кого в рай, кого в ад… — Опричники дернулись, но остановились, встретив взгляд девушки во главе стола. Священник же искренне удивился. Видимо, о зачистке в райцентре он еще не слышал. Получалось, что этот человек случайно оказался замешанным в разборки старых врагов, которые сошлись среди лесов-полей, окружавших его приход. Но проверить это не мешало.

31